Шоколадная баллада
(Письмо в редакцию газеты)
«Я теперь лежу, опасно болен, —
может быть, последние деньки, —
словно снова в белой я неволе,
в ледяные стиснутый тиски.
Но тогда я молод был — на фронте,
кое-что, наверное, умел.
Было небо, жаркое в работе,
были сопки, белые как мел.
И когда, нещадно исковеркан,
приземлил машину я на лед,
увидал в какой-то сотне метров
сбитый мной тяжелый самолет.
Мы друг друга вывели из боя.
Озеро. Ледовый окоем.
Только их в кабине было трое,
ну а я, как перст, под фонарем.
Надо же такое, как нарочно,
значит, на войне как на войне.
И они цепочкой осторожной,
вижу, замаячили ко мне.
Я достал ТТ. Но ближе, ближе...
Все. Отведал жизненных щедрот.
Никакого шанса. Только вижу,
машут: не стреляй, мол, рус пилот!
И подняли руки. Может, хитрость?
Нет, сдаются, трое — одному.
Ну, тогда и мне придется вылезть.
Вылез. Объяснили, что к чему.
Знаками, движеньями, словами
говорят, не знают, мол, пути
и к жилью не выберутся сами,
ты иди, своих, мол, приведи.
Шоколад... Ты сильный, ты дотянешь,
пусть придут за нами, будем ждать.
...Столько лет молчал,
а как заглянешь
сам в себя, то дна и не видать.
Ведь хотел сказать, послать за ними,
только как скажу и как поймут?
Было или не было в помине,
за контакт с фашистами — под суд!
Восемь суток полз и обессилел,
обморожен, что добрался, рад,
но запомнил, как они просили
и в планшет совали шоколад.
Даже случай нужный подвернулся:
мне вручает орден генерал,
я собрался, выждал, оглянулся
и про этих асов рассказал, —
что еще не поздно, помню место,
как хотите, дальше не могу.
— Эх, жалетель извергов немецких!
Ты про это, сокол, ни гугу.
Вот и все. И вроде поостыло,
но покоя не было и нет.
Да, фашисты. Бросить их не стыдно,
но какой-то тянется к ним след
по снегам. И я молчу, ни слова,
да и след не к ним — наоборот,
и моя неробкая основа
мне с собою сладить не дает.
Отмолчал свои десятилетья,
не считался трусом, говорят,
только выше совестливой смерти
нет за жизнь достойнее наград.
Или пусть вот это станет местью,
то, что обещал и не сдержал?
Словно изнутри оброс я шерстью
с той поры. При чем тут генерал?
Вижу, как ползу через торосы
прямиком, почти что наугад,
на звезду, как вспышку папиросы,
и грызу морозный шоколад.
Выжил, вышел, тощий, как собака,
сладко-горький привкус не забыл.
Да, враги. Но ведь сдались, однако,
но ведь это пленных я убил!
Вот и мучусь. Поезжайте летом,
озеро найдете, и на дне —
самолеты. Два. И три скелета —
память о войне и обо мне».
Феликс Иванович Чуев родился 4 апреля 1941 года в городе Свободный Амурской области в семье лётчика.
Через всю свою недолгую жизнь Феликс Иванович пронёс знамя верности традициям своего отца и героическому поколению фронтовиков-патриотов. Тема авиаторов и судьбы послевоенного поколения стали определяющим для всего его творчества.
Начав печататься в 11 лет, в 20 он создаёт свою первую книгу стихов "Год рождения 41-й", позднее - "Соколиная песня крыла" (1970), "Отечество" (1972), "Награда" (1985), "Русский пламень" (1990) и другие .
Многие стихи Феликса Чуева стали песнями, музыка которых принадлежит Владимиру Шаинскому, Евгению Доги, Анатолию Зубкову, Павлу Райгородскому, Александру Шемрякову, Владимиру Дружинину, Евгению Шмакову, Виктору Голикову, Вячселаву Сподареву, Борису Кураеву, Виктории Филатовой и др. Много мелодически интересных песен написаны двоюродным братом поэта Народным артистом России Михаилом Чуевым.
(Письмо в редакцию газеты)
«Я теперь лежу, опасно болен, —
может быть, последние деньки, —
словно снова в белой я неволе,
в ледяные стиснутый тиски.
Но тогда я молод был — на фронте,
кое-что, наверное, умел.
Было небо, жаркое в работе,
были сопки, белые как мел.
И когда, нещадно исковеркан,
приземлил машину я на лед,
увидал в какой-то сотне метров
сбитый мной тяжелый самолет.
Мы друг друга вывели из боя.
Озеро. Ледовый окоем.
Только их в кабине было трое,
ну а я, как перст, под фонарем.
Надо же такое, как нарочно,
значит, на войне как на войне.
И они цепочкой осторожной,
вижу, замаячили ко мне.
Я достал ТТ. Но ближе, ближе...
Все. Отведал жизненных щедрот.
Никакого шанса. Только вижу,
машут: не стреляй, мол, рус пилот!
И подняли руки. Может, хитрость?
Нет, сдаются, трое — одному.
Ну, тогда и мне придется вылезть.
Вылез. Объяснили, что к чему.
Знаками, движеньями, словами
говорят, не знают, мол, пути
и к жилью не выберутся сами,
ты иди, своих, мол, приведи.
Шоколад... Ты сильный, ты дотянешь,
пусть придут за нами, будем ждать.
...Столько лет молчал,
а как заглянешь
сам в себя, то дна и не видать.
Ведь хотел сказать, послать за ними,
только как скажу и как поймут?
Было или не было в помине,
за контакт с фашистами — под суд!
Восемь суток полз и обессилел,
обморожен, что добрался, рад,
но запомнил, как они просили
и в планшет совали шоколад.
Даже случай нужный подвернулся:
мне вручает орден генерал,
я собрался, выждал, оглянулся
и про этих асов рассказал, —
что еще не поздно, помню место,
как хотите, дальше не могу.
— Эх, жалетель извергов немецких!
Ты про это, сокол, ни гугу.
Вот и все. И вроде поостыло,
но покоя не было и нет.
Да, фашисты. Бросить их не стыдно,
но какой-то тянется к ним след
по снегам. И я молчу, ни слова,
да и след не к ним — наоборот,
и моя неробкая основа
мне с собою сладить не дает.
Отмолчал свои десятилетья,
не считался трусом, говорят,
только выше совестливой смерти
нет за жизнь достойнее наград.
Или пусть вот это станет местью,
то, что обещал и не сдержал?
Словно изнутри оброс я шерстью
с той поры. При чем тут генерал?
Вижу, как ползу через торосы
прямиком, почти что наугад,
на звезду, как вспышку папиросы,
и грызу морозный шоколад.
Выжил, вышел, тощий, как собака,
сладко-горький привкус не забыл.
Да, враги. Но ведь сдались, однако,
но ведь это пленных я убил!
Вот и мучусь. Поезжайте летом,
озеро найдете, и на дне —
самолеты. Два. И три скелета —
память о войне и обо мне».
Феликс Иванович Чуев родился 4 апреля 1941 года в городе Свободный Амурской области в семье лётчика.
Через всю свою недолгую жизнь Феликс Иванович пронёс знамя верности традициям своего отца и героическому поколению фронтовиков-патриотов. Тема авиаторов и судьбы послевоенного поколения стали определяющим для всего его творчества.
Начав печататься в 11 лет, в 20 он создаёт свою первую книгу стихов "Год рождения 41-й", позднее - "Соколиная песня крыла" (1970), "Отечество" (1972), "Награда" (1985), "Русский пламень" (1990) и другие .
Многие стихи Феликса Чуева стали песнями, музыка которых принадлежит Владимиру Шаинскому, Евгению Доги, Анатолию Зубкову, Павлу Райгородскому, Александру Шемрякову, Владимиру Дружинину, Евгению Шмакову, Виктору Голикову, Вячселаву Сподареву, Борису Кураеву, Виктории Филатовой и др. Много мелодически интересных песен написаны двоюродным братом поэта Народным артистом России Михаилом Чуевым.
Комментариев нет:
Отправить комментарий