Но в следующий раз они
не будут прежними. Их речь,
такую милую, нестройную чуть-чуть,
уже исправят.
И более скептичным станет взгляд,
теперь он подключен надежно к гулу жизни
из телевизора и разговоров уличных,
и алфавита,
культура загрязнит прозрачную
лазурь их глаз.
И это, наконец, понять заставит, как
важны все надоедливые тетки и соседи
(с их запахами сигарет и пота летом
и лицами как небо сквозь листву),
кто знал тебя с нуля, от самого начала,
и ворковал бессмыслицу свою,
когда ты не умел еще скучать,
когда не знал имен, и даже своего,
не знал, как щедрый мир все встречи
превращает в расставанья.
не будут прежними. Их речь,
такую милую, нестройную чуть-чуть,
уже исправят.
И более скептичным станет взгляд,
теперь он подключен надежно к гулу жизни
из телевизора и разговоров уличных,
и алфавита,
культура загрязнит прозрачную
лазурь их глаз.
И это, наконец, понять заставит, как
важны все надоедливые тетки и соседи
(с их запахами сигарет и пота летом
и лицами как небо сквозь листву),
кто знал тебя с нуля, от самого начала,
и ворковал бессмыслицу свою,
когда ты не умел еще скучать,
когда не знал имен, и даже своего,
не знал, как щедрый мир все встречи
превращает в расставанья.
Джон Апдайк (John Updike) (род. 18.03.1932 года, Шиллингтон, штат Пенсильвания) - американский писатель. Апдайк был сыном эмигрировавшего из Нидерландов учителя и дьякона; мать его происходила из немцев.
Джон Апдайк был по-американски плодовит: за 76 лет жизни из-под его пера вышли двадцать три романа, причем последний увидел свет в конце 2008 года; и это помимо многочисленных эссе, критических статей, рассказов, пьес. С 1970 по 2002 годы девять работ Апдайка были экранизированы и поставлены на сцене. Последним в списке его наград, который включает, в том числе, и Пулитцеровскую премию, значится полученное в 2008 году признание Национальным фондом гуманитарных наук.
Ночь – гаснет свет, свободна нить накала
От атомы съедавшего заряда,
Жена уснула, дышит глубже, тонет
В болоте сна – о смерти думал он.
Здесь, в доме на холме, где жил ее отец,
Он смог почувствовать: за будущим земным
Листом прозрачного стекла стоит ничто.
И видел он всего два утешенья.
Одно – живительная полнота вокруг:
Пушистых облаков, камней,
набухших почек, почвы,
Той, что дает напор его рукам, коленям.
Второе – ежедневно мусор жечь.
Любил он жар и мнимую опасность,
И как во множество вчерашних новостей,
Салфеток, ниток, чашек и конвертов,
Вторгались гипнотические языки порядка.
Комментариев нет:
Отправить комментарий