Счастье человечества - бессмертно.

Утренняя песня

       Могучий день пришел. Деревья встали прямо,

     Вздохнули листья. В деревянных жилах

     Вода закапала. Квадратное окошко

     Над светлою землею распахнулось,

     И все, кто были в башенке, сошлись

     Взглянуть на небо, полное сиянья.

     И мы стояли тоже у окна.

     Была жена в своем весеннем платье.

     И мальчик на руках ее сидел,

     Весь розовый и голый, и смеялся,

     И, полный безмятежной чистоты,

     Смотрел на небо, где сияло солнце.

     А там, внизу, деревья, звери, птицы,

     Большие, сильные, мохнатые, живые,

     Сошлись в кружок и на больших гитарах,

     На дудочках, на скрипках, на волынках

     Вдруг заиграли утреннюю песню,

     Встречая нас. И все кругом запело.

     И все кругом запело так, что козлик

     И тот пошел скакать вокруг амбара.

     И понял я в то золотое утро,

     Что счастье человечества - бессмертно.

    

Николай Алексеевич Заболоцкий родился (24 апреля) 7 мая 1903 года в Казани, в семье агронома. Детские годы Николая прошли в селе Сернур Вятской губернии, недалеко от города Уржума.

Метаморфозы

   Как мир меняется! И как я сам меняюсь!

     Лишь именем одним я называюсь,

     На самом деле то, что именуют мной,-

     Не я один. Нас много. Я - живой

     Чтоб кровь моя остынуть не успела,

     Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел

     Я отделил от собственного тела!

     И если б только разум мой прозрел

     И в землю устремил пронзительное око,

     Он увидал бы там, среди могил, глубоко

     Лежащего меня. Он показал бы мне

     Меня, колеблемого на морской волне,

     Меня, летящего по ветру в край незримый,

     Мой бедный прах, когда-то так любимый.

     А я все жив! Все чище и полней

     Объемлет дух скопленье чудных тварей.

     Жива природа. Жив среди камней

     И злак живой и мертвый мой гербарий.

     Звено в звено и форма в форму. Мир

     Во всей его живой архитектуре -

     Орган поющий, море труб, клавир,

     Не умирающий ни в радости, ни в буре.

     Как все меняется! Что было раньше птицей,

     Теперь лежит написанной страницей;

     Мысль некогда была простым цветком,

     Поэма шествовала медленным быком;

     А то, что было мною, то, быть может,

     Опять растет и мир растений множит.

     Вот так, с трудом пытаясь развивать

     Как бы клубок какой-то сложной пряжи,

     Вдруг и увидишь то, что должно называть

     Бессмертием. О, суеверья наши!