Страницы блога

воскресенье, 21 октября 2012 г.

Увидеть в листьях и цветах урок любви.





            ПРИРОДА
Возможно, это лишь фантазия моя,
Но я хочу извлечь из всех творений
Живую, искреннюю радость бытия,
Ту, что творит самой природы гений.

Увидеть в листьях и цветах урок любви
И благочестия; пусть целый мир смеётся,
Считая вздорными фантазии мои,
Во мне ни страх, ни горечь не проснётся.

Я буду строить свой алтарь среди полей,
И голубое небо надо мною
Мне будет куполом; цветы душе моей


Подарят аромат, что сладкою струёю,
Подобно ладану, Тебе я вознесу,
Тебе, Единый Бог, хваля Твою красу.
   

Перевод с английского


Сэмюэл Кольридж родился 21 октября 1772 года и был младшим из десяти детей своего отца, пастора в Девоншире. 
Воистину мятежный дух поэта никогда не давал ему покоя - всю жизнь Сэмюэл Кольридж провел в поиске. Искал свой творческий метод, свою философию, свои политические взгляды. Критика Кольриджа, его стремление проследить в конкретных, ограниченных, видимых произведениях искусства смутную, невидимую и сравнительно бесконечную душу художника, составляют попытку проникновения в явления, «покрытые завесой». 



ЛЮБОВЬ  (Love)
   Перевод С.Я.Маршака ( ок.1915 г.)

Восторги, страсти и мечты,
Все, что волнует нашу кровь, -
Питает ясный, чистый свет
   Твоих лампад, Любовь.
 
Мне часто снится наяву
Воспоминанье дней былых,
Когда лежал я на холме
       У башен вековых.
 
С зарей мешался блеск луны
И предо мной стояла дева, -
Моя надежда и любовь,
     Мой ангел - Женевьева.
 
Я пел, и слушала она,
Облокотясь у изваянья
Стального рыцаря - в лучах
     Закатного сиянья.
 
Так мало горя и забот
В душе у юной Женевьевы,
Но любо слушать ей мои
   Печальные напевы.
 
Я пел ей повесть старины.
Рассказ был мрачен и печален,
Суров и дик, как скорбный вид
Седеющих развалин.
 
Она внимала, глядя ниц,
В румянце нежного смущенья,
Боясь взглянуть и встретить взгляд
Любви и восхищенья.
 
О скорбном рыцаре гласил
Рассказ далекой старины
Как обожал он десять лет
   Принцессу той страны.
 
Как он страдал ...   Но мой напев
Подобен страстной был мольбе,
Как будто пел я о другом,
      А думал о себе.
 
Она внимала, глядя ниц,
С волненьем пламенным в крови,
Прощая пристальный мой взгляд,
     Исполненный любви.
 
Когда ж я пел, с каким стыдом
Был верный рыцарь прогнан  прочь,
И, обезумев, в чащах гор
    Скитался день и ночь,
 
Как выходя из темных нор,
Иль выбегая из дубрав,
Иль возникая в блеске дня
Среди зеленых трав, -
 
Как у разбойников отбил
Безумец даму в поздний час, -
Не зная сам, кого от мук
       И от позора спас.
 
И как, в раскаянье обвив
Колена рыцаря рукой,
Пыталась леди возвратить
         Душе его покой.
 
И в тихий грот его взяла
И не смыкала ночью глаз,
Пока в себя он не пришел -
   Увы, в предсмертный час,
 
И прошептал ... Но лишь достиг
Я скорбной повести предела,
И, дрогнув, голос мой упал
   И  арфа  онемела, -
 
Все то, что властно над душой,
Объяло сердце Женевьевы:
Волшебный вечер, мой рассказ,
    И скорбный вздох напева,
 
И дум и чувств неясный рой,
И страх, дающий жизнь надежде,
И все желанья, глубоко
        Подавленные прежде, -
 
Все потрясло ее до слез -
Любви, восторга, состраданья ...
И шепот с губ ее слетел -
     Чуть слышный, как дыханье.
 
Она звала меня - и грудь
Ее вздымалась молодая.
Поймав мой взгляд, она ко мне
  Приблизилась, рыдая.
 
Руками шею обвила,
Приникла робко и несмело,
И мне украдкою в лицо,
   Откинувшись, смотрела.
 
То страсть была - и страх, и стыд,
И было робкое стремленье
Тесней прижать младую грудь -
    И скрыть ее волненье.
 
Но успокоенная мной,
В своей любви призналась дева
И с той поры она - моя,
     Мой  ангел - Женевьева!

Комментариев нет:

Отправить комментарий